Роскошный Эскориал источает строгость и замкнутость
 
Это не сельское убежище, не демонстрация самолюбивой радости, которую доставляет могущество, не отражение мечтательных фантазий самовлюбленного господина. Нет, это олицетворение избранности. Здесь, среди свободной природы, расположен монументальный замкнутый прямоугольник размером 207 на 162 метра с 16 внутренними дворами, 15 перекрещивающимися дорогами, 86 лестницами, 88 колодцами. Из 2000 окон жители могут смотреть наружу, но ни единый взгляд не проникает внутрь. «В честь и во имя святого Лаврентия приказал испанский король Филипп II создать это сооружение», — гласит древнее сообщение о закладке здания. В день святого Лаврентия в 1557 году была одержана стоившая много крови победа над Францией. Вторая причина для постройки Эскориала менее воинственна. В своем завещании Карл V просил сына воздвигнуть поминальный храм для него и всех членов семьи. Это желание Филипп хотел исполнить. Но, прежде всего он, могущественнейший монарх того времени, хотел создать монумент своего духовного и светского величия. С миссионерским азартом король сам искал подходящую местность, советовался с геологами, врачами и философами. Наконец, в Сьерра_де_Гуадаррама, на расстоянии дневной поездки от своей вновь основанной столицы Мадрида, он нашел на высоте 1055 метров плато, которое отвечало его требованиям. За грандиозной постройкой, которая должна была быть здесь воздвигнута, сохранилось прежнее, неблагозвучное название — Эль_Эскориал — «Шлаковый террикон». Вблизи находились рудные копи. Именно отсюда — на полпути к вершине, у подножия которой расстилалось пустое пространство, невдалеке грозные горы, на горизонте видна столица — рассчитывал управлять страной Филипп II. Он осуществлял это, почти никуда не выезжая, редко общаясь с подданными с помощью записок. Этот человеконенавистник управлял целым миром, используя клочки бумаги.
  За строительством он наблюдал сам. В качестве архитектора был приглашен Хуана_Батисту де Толедо из Неаполя, который умер в 1567 году, спустя четыре года после начала строительства. Его ассистент Хуан де Герра взял на себя руководство строительством. Только через 21 год была решена эта гигантская задача. В этой постройке под одной крышей находились монастырь, мавзолей, замок и духовная семинария. Отдыхая в кресле на одной из террас горы, Филипп II наблюдал за тем, как идут работы. Это место все еще называется Силла Филиппа II. Сегодня именно отсюда открывается прекраснейший вид на монастырскую резиденцию.
Между Ренессансом и барокко
Если смотреть с близкого расстояния, то строительный комплекс из холодного серого гранита, гигантская глыба, высеченная в скале, представляется совершенной структурой. Этот строительный стиль с его похожими на острие ножа линиями еще можно отнести к Ренессансу. Но Европу охватил уже дух барокко. Он ощутим уже и здесь. Это еще барокко без изысков, без полета, еще лишенный гибких, игривых форм. Строитель не стремился ничего специально усложнять, излишне оживлять. Здесь не было излишней роскоши. Эта постройка, презираемая одними и вызывающая восхищение других, как никакая другая, отражала характер своего создателя: строгость, замкнутость, претензию на абсолютную власть, глубочайшую приверженность религии. Не является случайностью, что старинные наброски собора святого Петра в Риме послужили образцом при замысле Эскориала.
  Филипп II считал себя главным служителем Бога. Но он ни в коей мере не был смиренным служителем: «Я, король, — объявлял он, — ближе всех стою к Богу. Я, король, защищаю королевский порядок, который является Божественным». Образ жизни и даже смерть властителя несметного богатства отмечены чрезвычайной простотой: выложенный кафелем кабинет и спальня с одним окном, из которого виден был главный алтарь.
| 
